Выпускной вечер
Паша в Америке (95г?)


Паша на берегу карельского озера (97г)
в 8(?) классе
в Нью-Йорке в 2001 г.(?)

Пашка!.....

Для многих из нас он был самым удивительным человеком, которого мы знали. И непонятным. Наверное, для всех почти. По поступкам и по отношению к жизни.
ничего не делал обычным образом. Идти на день рождения – надо через окно влезть. С горы спускаться – на попе. Подарки дарить – вообще отдельная история каждый раз. В рассказах о его похождениях всё казалось совершенно невероятным и тем не менее абсолютно естественным и правдоподобным. Это же Паша!.. Ясно, что он обязательно куда-нибудь влипнет. А потом настолько элегантно выкрутится, что только диву даёшься. И ходят потом легенды, как Паша с Камчатки добирался, или сидел в такой-то тюрьме, или лазил на такой-то пик. Спросишь его: “А как это ты так умудрился?” – Пашка пожимает плечами: “Ну, так как-то получилось...” “Жек, у тебя есть ледобур? я завтра на Белуху еду”. Совершенно нормально. То есть удивительно, конечно, и всё так как и должно быть. Как будто пример того, как можно жить. То есть не образец для подражания! так жить нельзя, невозможно... а Пашка так и жил, всё время переступая за рамки возможного. И у него были какие-то свои внутренние, только ему ведомые пределы возможностей. Скатиться с горы и остановиться в 10 метрах от обрыва – вот это по-Пашиному. Случайность? а мне кажется, такая закономерность внутренняя. И он всегда чувствовал черту, у которой нужно остановиться. Просто для других она лежит гораздо раньше. И в общении с природой, и с людьми. И мне казалось, что так будет всегда, что всё время будет что-то происходить, но не фатальное. Только вот других людей он не мог бы за собой тащить в таком же темпе. Может быть, до поры до времени.. а потом бы и это научился.. Хотя, наверное, Саша правильно сказал, что с ним тепло. И легко. Неспокойно – обязательно что-нибудь случится, но Паша обязательно придёт на помощь. И делом поможет, и словом поддержит, или какую-нибудь маленькую шалость, чтобы ты очнулся и посмотрел на ситуацию с другой какой-то стороны. как будто бы мозги и чувства вправит, поделится частичкой своего восприятия. Это странное, зазеркальное восприятие и поступки – для остальных оно в большей или меньшей степени приобретённое или временное, и только для Паши – врождённое и настоящее. Хотя не знаю. По-моему, никогда нельзя понять, что у него на самом деле в душе или на уме. ну почти никогда. Это, наверное, и называется словом “странный человек”. Что он там в своей жизни понял, что другим неведомо?.. он как-то гораздо быстрее жил, чем все мы. Но это же не значит, что должен был быстрее прожить! я не люблю таких выводов, неправда это, я был уверен, что Пашка будет всё время. Такой, не такой – не знаю, но будет. Его невозможно предсказать, и тем более направить в какое-то русло. Он как ветер, неограниченная внутренняя свобода, внутренняя сила. Его нельзя поймать, приручить, уберечь.. может быть, вот этой потенциальной возможности ему самому не хватало? хотя вряд ли.. не знаю.. наверное, никто не знает. теперь будет бесконечно нехватать его непредсказуемости, жизнерадостности.. хотя, может, и внешней.. с ним жизнь обретала полноту, какой-то дух возможности и свободы..
Пашка....
// Женя Васильев

Утрата невосполнимая для любого человека, кто успел с ним познакомиться. Таких забыть невозможно, и то, что его нет в живых будет мучить теперь всю жизнь.
// Дима Датько

Сложно выразить то чувство, которое испытываешь.. У меня ощущение, что оборвалась очень важная струнка в моей жизни. Казалось, что Паши не может не быть. Тот редкий персонаж, что вызывает исключительно положительные эмоции, у него голова постоянно полна безумными идеями, которые немедленно осуществляются. Кто ещё может звонить в два часа ночи нашего общего дня рождения, и приглашать его празновать? Кто может витащить в четыре часа утра прыгать с парашютом? С кем в конце концов можно просто сидеть на полу в вестибюле ГЗ и общаться под косими взглядами охранников? Нет, таких больше не бывает. Этo человек, после общения с которым начинала чувствовать острое желание жить, в самом полном смысле этого слова.
Пашка... не верю.
// Лариса Симонова

Когда я заводил с кем-либо разговор про вторую школу, это всегда заканчивалось на описании Пашиных приключений: ночи в саркофаге в Notre-Dame de PAris, недели в рыбацкои деревне где-то в скандинавии, постоянных побегов от полицейских многих стран мира, похода в тибет... Всем его рассказам трудно было бы поверить, если бы я самолично не залезал в его компании на ржавую шаткую телевизионную вышку где-то в хибинах, или не решил искупатся ночью в зловонной Charles River в бостоне, зная, что Harvard medical school туда сбрасывает радиактивные отходы биологических экспериментов: без Паши мне такие желания не пришли бы в голову даже в страшном сне. Паша был человек уникальный. Ужасно жаль, что книга его жизни закрылась настолько преждевременно. God rest his soul...
// Дима Малютов

Я не мог поверить, когда мне позвонила моя тетя (мама Геворга) и рассказала, что случилось с Пашей. Я до сих пор в это поверить не могу. Я не очень хорошо знал Пашу, а в последние годы видел всего пару раз. Но одно я знаю точно: Паша был замечательным человеком, хорошим другом и потрясающим одноклассником. Вспоминать Пашу я буду всегда с доброй и теплой улыбкой на лице. Его уход – это колоссальная потеря для всех нас. Паша, тебя нам всегда будет не хватать! Пусть земля тебе будет пухом!
// Армен Эльчиян




Холодный Кольский-1999
(фрагменты дневника)

Проводница хитро ухмыльнулась и захлопнула дверь, намекнув что-то про валяющиеся сосульки. Мы остались совсем одни. По сравнению с поездом заметно посвежело. Одели лыжи и куда-то поехали. Лица почему-то заиндевели до неузнаваемости. Похоже было на сходку обезумевших дедов морозов и снегурочек. Деды все были разные. Некоторые обсуждали математику, некоторые с понтом одевали детские вещи из мешка, на некоторых вообще лица не было, а повсюду росли одни сплошные белые бороды. Снегурочка шла с гитарой и улыбалась. В отместку за наше бешеное желание попасть к Природе в самое идейное и глубокое место (в сердце, наверное) она сама решила добраться до сокровенных уголков нашего сознания. Взошло солнце, и в голову стали вкручиваться два ледяных щупа, оба они настойчиво и неутомимо стремились добраться до души, которая, надо сказать, немедленно почуяла неладное и пошла покамест в пятки, поэтому опасаться особенно было нечего. Но два дьявольских устройства не теряли надежд наконец-то найти ее и всю оставшуюся дорогу непрерывно капали (на) и компостировали мозги. Под вечер вдруг стало понятно, что вокруг безумно красиво. Светила луна и были звезды.
Паша.

Сегодня было круче, чем вчера. Однозначно. По словам авторитетов с утра нам накинули еще 4 градуса. Пол дня спускались с какой-то горочки. Приходилось помногу тормозить. Моя палка меня кинула на отличном склоне. Она не вынесла моего торможения и порвалась. А рюкзак немедленно ткнул меня в снег, и потом начал делать это с пугающей регулярностью. Очень освежает. Рюкзак зачем-то тоже порвался. Вылезать утром из спальника - страшная и молчаливая личная трагедия. Чувствуешь себя прямо Станиславским, пытаясь взглянуть на это со стороны. На лице - никакой там помады. Только искренние и глубоко личные эмоции. Еще бы посредством применения холодного рассудка я не убедился бы, что рано или поздно все равно придется сдаться и вылезти, потому что на улице ведь столько дел у настоящего походника и человека, умеющего любить и щедро расписывать красоты природы. Сегодня мы ночуем на берегу местного озера. Желания искупаться ни у кого так и не возникало. Завтра опять вставать и ехать, а я потерял свою шапочку. Хожу теперь как летчик-танкист. Как здесь живут всякие животные, у меня до сих пор не укладывается в голове. Им, наверное, бывает очень скверно. Сегодня видели скушанную куропатку, и еще несколько не скушанных летали впереди.
Паша.

Здесь все определяется по людям, которые сюда пришли. Это зона. Единственный способ сделать так, чтобы было тепло - работать, получить несколько часов теплого сна - успеть поставить палатку и напилить дров. Если вдруг становится лень, или еще по какой-нибудь причине человек начнет играть не по правилам, то немедленно будет жестоко и больно (а может уже и не больно) наказан. Сегодня нас всех почти накрыло чем-то белым, а до избы так и не дошли. Она, по-моему, где-то еще впереди. ...
Сколько, интересно , энергии мы отдаем окружающему миру за день. Астрономические, наверное, цифры. Пока живешь, приходится гореть, как десять тысяч солнц. Хорошо бы их перевести в часы работы какого-нибудь огромного трактора с ковшом. Сегодня было северное сияние. Жалко, что черно-белое.
Вполне себе ничего.
Паша. Сегодня, кажется, начинается четверг девяносто девятого.

Вчера я почему-то у печки так и не посидел и дежурить так и не подежурил. Когда я достал свою голову из спальника и посмотрел на Шуру с выражением готовности вылезать из палатки и совершать великие дела, он мне сердечно посоветовал еще оттянуться, Сегодня мы лезли вверх на какую-то гору на букву "Р". Если предполагать, что сегодня суббота, то [___] то у нас осталось два дня, чтобы добраться до железной дороги. Сегодня под вечер был розово-красный закат, и две горы на севере светились очень . А за час до этого мы чего-то там такое промахнулись и пилили через лес напролом. Фонарь, кажется, сейчас прикажет долго жить. Свечка сегодня не полагается. Очень жалко, что мы не видели никого из животных. Оленя, например, или росомаху. От них столько вокруг следов - кошмар. Наверно, разбегаются все еще задолго до нашего появления. Чувствуют, блин. Пора, кажется, будить Шуру. Наша палатка издалека смотрится как странное [неаппетитное] пятно на белоснежном фоне. Я, кажется, [понял], как правильно нужно обращаться с носом. Лучше всего, конечно, совсем не дышать. А если все-таки очень захочется, то через нос нужно выдыхать по крайней мере столько, сколько перед этим вдохнул. Тогда, правда, после десяти метров войны с рыхлым снегом воздуха начинает катастрофически не хватать. Сам нос, правда, несмотря на все ухищрения с каждым разом портится все больше и больше   [____] . Фонарь [___] писать не получается. Сомневаюсь, что кто-нибудь будет это читать. Сегодня на озере дул слабый ветерок. Пахнет он, по-моему, стеарином или, может, талым снегом. Странно. Теперь можно идти будить дежурных. Спать хочу.
Паша.

На улице темно и даже стало немного неинтересно. Выходить из палатки м*** без шапки и куртки надолго неприятно. Сегодня мы собирались быть в Оленегорске. Идти, наверное, придётся до вечера. Вчера Саша хотел проломать себе прорубь, но, по-моему, так и не стал этого делать. Небо здесь, по-моему, очень необычное. В Москве таких разноцветных красивых штук не бывает. Это, наверное, потому, что солнце очень подолгу находится низко под горизонтом. Тут ведь полдня закат, полдня восход и никакого промежуточного состояния не существует. А может, всё это только кажется моему перегруженному впечатлениями воображению. Сегодня проехали какие-то странные каркасы странных домиков, и опять было очень красиво. Снаружи идёт снег с ветром и кажется, что кто-то непрерывно ходит вокруг палатки. Наверное, это олень. Странно, но очень часто самые обычные вещи мне тут кажутся сказочными и необыкновенными. Не знаю почему. Наверное, всё от холода. Когда замерзаешь, голова совсем перестаёт думать, а только ото всего тащится.
Сегодня у нас настанет последний день. Было очень здорово. Привет.
Паша.

[На главную страницу нашего класса]